Приехали с моря, получили котов из добрых рук, разобрали вещи и сразу перебрались на дачу. Именно за эти несколько дней я почувствовал обаяние «лазурки», о котором в предыдущей записи. Однако быстро и без усилий начал «привыкать обратно». Чтобы жить в нашем отечестве, надо чувствовать этот кайф – фраза Валерия Попова из интервью (очень неточно, как запомнилось). Лучше не скажешь. Вернулось чувство собранности, навык говорить людям емко, вызывающий у сограждан симпатию… и другие обыденные навыки.
Август зноен, но жара совсем другая. Процесс акклиматизации впервые показался реальностью, а не чепухой, как мне всегда казалось. Просто он для взрослых… в молодости незаметен. На даче собирал красную смородину и крыжовник. С деревьев начали падать крепкие кисловатые яблоки. Есть немного малины. У соседей целый день разговаривает радио «Эхо Москвы», негромко и почти не раздражающе.
"Бу-бу-бу... за сценой поселяне носят вещи в кабак..." - джингл, новости - "Бу-бу-бу..."
Кругом далекие дачные звуки, лай маленькой собачки, детский смех, рокот газонокосилки.
За три недели растения разрослись, как в сельве. Маленький участок требует непрерывного внимания. Если отвернуться, всё идёт не так, как надо. Пришлось выстричь кущи винограда, хмеля и шиповника, сложить их на мощеной площадке перед домом. Засадил в палец шип, так глубоко, что виднелась только чёрная точка. Попытки вынуть её иголкой были тщетны. Мне показалось, что в «точке» пусто, но на следующий день кожа слегка воспалилась. Поехал в травмопункт города Троицка. Поскольку навигатором я не пользуюсь, и только лишь смотрю яндекс-карту и иногда делаю дорожный скетч на бумаге (не в этом случае), в Троицке останавливался и спрашивал дорогу. Лучше всего мне подсказали местные мотоциклисты. С некоторым, я бы сказал, пониманием. «Прямо 100 м, белое здание, первый этаж, до конца направо». В больнице мне понравилось – чисто, по воскресному времени почти нет посетителей. В травмопункте было и вовсе свободно. Там сидели пожилая санитарка, медсестра и врач.
«Что у вас?» (врач).
«Да вот заноза, не могу вынуть».
«Полис есть?» (медсестра).
«Нет».
«Ну вот, теперь зарплату не получим» (санитарка).
Получив эту парфянскую стрелу в дополнение к занозе, я извинился. У меня спросили паспорт, показал автомобильные права. С них списали мое имя и адрес. Потом врач посмотрел руку, но делать ничего не стал, дескать, заноза сама выйдет, меняйте спиртовые компрессы. Затем самое приятное – медсестра наложила компресс и профессионально забинтовала руку… Почувствовал себя раненым, совсем не по масштабам бедствия, и почему-то довольным.
Смены компрессов ничего не дали. В очередную поездку в Москву мы привезли из дома сильную лупу, и близкое мне лицо вынуло иголкой крохотный наконечник шипа. Место его дислокации было тронуто йодом, и всё прошло на следующий день.
С каким же удовольствием я сжигал горы подсохших колючек и хмеля в камине… Золой удобрили розы, замкнув круговорот колючек в природе Подмосковья.
В будничные дни у меня в телефоне включен будильник на два часа пополудни. Начинается телепередача по каналу «Мир» - дела семейные с Еленой Дмитриевой. Знаю, знаю, достоин осуждения, но не стесняюсь. Смотрел её еще на канале «Домашний», давно… потом передача исчезла, и вот появилась на другой кнопке. Мне очень интересно, как Дмитриева разумно судит гражданские дела, нравится её чувство юмора, умение вразумить и успокоить страсти. Если угодно, это некоторый позитив в нашей жизни, полной криков и противоречий.
Ближе к вечеру иногда смотрю «пропаганду». Бывает любопытно… и лишний раз убеждает меня, что требовать любви к дураку украинскому, но безоговорочно осуждать русского дурака – несколько странное мнение, распространенное в сети и некоторых СМИ.
Вечером жгу срезки растений в камине, смотрим сериалы. Из последних хорошие – Big Little Lies, Ozark и странный австралийский On Top Of The Lake.
Пришло известие о кончине И.Д. Кобзона. Воздержусь от слов печали, скажу только, что уважал покойного, хотя в юности протестовал против всего, что он олицетворял – советской музыки, телевидения и прочего. Годы сгладили эти чувства. Вода камень точит. Вот что вспомнилось: как-то мы сидели за столом в дружественном доме, случайно отделившись от веселья небольшой компанией. Это был единственный раз, когда имел возможность наблюдать И.Д. близко и частно. Запомнил его абсолютный такт в сочетании с полной уверенностью в себе. Он рассказывал, как хлопотал о выделении участка на Новодевичьем для конферансье Бориса Брунова.
«Извините... это никак не возможно».
«Почему? Прямо совсем ничего нет?»
«Есть… но никак не возможно, никак…»
«Дa объясните же, наконец».
«Понимаете, мы держим этот участок для вас…»
И.Д. Кобзон похоронен на Востряковском кладбище (там участок его семьи).