Моя первая статья в журнале Virology увидела свет в 1978 году (хотел пояснить, то это за издание, но решил этого не делать – далее не оберешься научно-популярных объяснений). Она должна была выйти в 77-м, но почему-то конверт, вместо авиапочты, отправился в Америку на пароходе. Редактор прислал через 6 месяцев удивленное письмо, где отмечал, что манускрипт прибыл в неидеальном состоянии. Еще бы. Можно себе представить эти мрачные трюмы... Как медленно и странно делались дела каких-то 40 лет назад – все успели об этом забыть. Почта была бумажная, а не электронная. Рукописи перепечатывали на пишущих машинках, картинки делали на фотобумаге с негативов, клеили их на листы А4 резиновым клеем. И так далее. Но вот ведь странность – количество и скорость научных публикаций, по крайней мере, с моим участием, с возрастанием оборотов технического прогресса нисколько не увеличились. Сознаю, что история, которую собираюсь рассказать, будет не очень интересной… но вижу в ней что-то предновогоднее, как хотите.
В 2012-м мой давний приятель и соратник Сережа Морозов, просматривая последовательности аминокислот вируса желтухи свеклы, обнаружил некие мотивы, характерные для белков, проникающих в ядро клетки. Эти сегменты были изучены методами, поставленными в лаборатории Морозова. И знаете что? Никакого проникновения в ядро не увидели. Зато один из сегментов, названный CR-2, переделывал клеточные мембраны, так что получались глобулы стандартного размера, около 1 микрона, которые к тому же двигались. Это был неожиданный результат. Как раз в это время меня пригласили написать статью в журнал Frontiers In Microbiology. Я решил сделать небольшой обзор по тем изменениям, которые вирусы вызывают в клетках, и привести эти картинки с глобулами. Статью опубликовали. Я не проснулся знаменитым. Но мало что в этом мире создает хорошее настроение так надежно, как напечатанная статья.
Мы с Володей Гущиным и другими соавторами продолжали заниматься этой темой. По ряду обстоятельств, дело шло медленно. 95% данных шло в корзину, как это обычно и бывает с экспериментами. Вопрос лишь в том, насколько быстро в руках экспериментатора оказываются нужные 5%. Основное продолжение состояло в том, что были получены укороченные сегменты вирусного белка. Мы выяснили, что небольшая часть CR-2 достаточна, чтобы делать мембранные глобулы.
В это время мне написал Дэвид Карлин, компьютерный гуру из Кембриджа. По его данным, CR-2 оказался консервативен у всех представителей рода Closterovirus. Иными словами, вирус желтухи свеклы и родственные ему вирусы содержат сходные «по тексту» сегменты CR-2. Это придавало истории совсем другое измерение. Через короткое время мы пообщались с Дэвидом по скайпу. Это был мой первый опыт, не люблю скайп и всегда его избегал. Конечно, всё, что можно было рассказать друг другу по делу, вполне могло уложиться в переписку по е-мейл. Но «seeing is believing», как говорится. Этот видео-обмен создал доверие и, смею надеяться, некоторую симпатию между нами. Выяснилось, что Дэвид имеет русские корни и играет на балалайке. Я показал ему какие-то наши блюзовые съемки из ЦДХ. Мы договорились, что он продолжит свои компьютерные штудии вирусных белков, а мы, исходя из его предсказаний – изучим их свойства.
Проблема, однако, заключалась в том, что полный пакет компьютерных описаний белков хорошо иметь до начала экспериментов, а не в их ходе. Например, вскоре Дэвид дал еще одно предсказание – короткой спирали в составе CR-2… если бы мы получили его раньше, то делали бы сокращенные версии белка несколько по-другому. И так далее. Но, как бы то ни было, мы собрали все данные и написали статью, предназначенную для Journal of General Virology (UK). Я там публиковался раньше и вынес впечатление, что «меня знают». Распространенная ошибка! «Знают», если публикуешься каждый год. И то без гарантий успеха новых публикаций. На сей раз статью ждал полный афронт. Редактор ответил, что наши результаты не имеют отношения собственно к вирусологии – то есть, к тем изменениям, которые происходят в клетках при нормальной вирусной инфекции. Можно оспаривать это утверждение – многие современные статьи таковы, в том числе и некоторые публикации самого Редактора… Но это непродуктивно. В таких случаях надо просто искать другой подходящий журнал. Сначала мой выбор остановился на Biochimie, издающемся во Франции. По формальному критерию, индексу цитируемости, этот журнал относится к «приличным»… хотя стоит на пол-щелчка ниже, чем английский журнал. Я занялся некоторыми подготовительными маневрами и даже переписал статью в формате Biochimie, но тут меня осенило. Бывает, ты делаешь верный ход – ни с того, ни с сего. Еще раз переделал статью и закачал её в раздел «Эволюция» журнала Virology. Читатель, который еще не утомился этой историей, надеюсь, помнит статью, посланную морем. Кстати, Virology имеет рейтинг чуть выше, чем Journal of General Virology…
Редактор Virology дал нам, что называется, fair shake. Статья была разослана трём рецензентам, которые дали толковые отзывы, не только благожелательные, но и критические. В отпущенное нам время, мы постарались поставить дополнительные эксперименты. Я даже сидел за электронным микроскопом… последний раз мне приходилось это делать в Эфиопии 30 лет назад… Переделка некоторых других экспериментов, которые не устроили редакцию качеством полученных картинок, дала странные результаты, которые не стоило показывать. Один опыт был вполне удачным, хотя нас его не просили делать.
Статья была еще раз перелопачена, сокращена и послана на сайт редакции. Я, как «автор для корресподенции», вскоре получил е-мейл – «Редактор рассматривает манускрипт». Волнующий момент. Это как скачки или другая азартная игра, волнует и в 20, и в 60 лет… И через два дня нашу статью приняли в Virology!
Вот и конец моего святочного рассказа. Будьте здоровы и благополучны, мои дорогие друзья!