Март

Вкусно, когда с плиты. Хорошо, когда по календарю. С начала марта погода словно опомнилась. Всё тает, в лесу честные лужи, глина и осевший снег. В городе дворники скалывают лёдяные горы на газонах и разбрасывают замерзшие валуны под колеса машин. Движения ровно противоположные тем, что были месяц назад.

Сочувствие темнокожему человеку в оранжевой безрукавке. Он целый день ворочает лопатой и скребком. Его обирают дэзовские эксплуататоры, он живёт в подвале. Всегда кажется, что тот, кому нелегко - хороший человек. И так и надо продолжать верить. Глядишь, получится посочувствовать и богатым. Но почему бедный человек, едва пообвыкшись и оглядевшись, поёт уж другие песни... переходит с блюза на рэп, с корешков на вершки.

Подъезжаю вечером в Брюсов переулок, ставлю машину, ищу место, куда меня позвали выступить. Подходит южный человек. Говорит уверенно, как по-писаному.

"Союз композиторов клуб ищешь, земляк? Сюда идти надо. А машину лучше загоняй ко мне во двор - тут эвакуаторы все-все машины забирают. Чего дашь на чай, спасибо, а нет - и ладно."

Не отказываю, но вежливо откладываю его предложение. Я тут родился и долго жил, а московский опыт учит не торопиться с "да" и "на", учит распознавать еле ощутимое давление. В клубе мне рассказывают, что с эвакуторами в Брюсовом особых проблем не помнят. А этот дворник берёт 200 рублей с выезжающей машины. Когда-то в Эфиопии я очень соболезновал полевым рабочим из соседнего города Амбо, получавшим меньше доллара в день. У меня на грядках работали пять человек, тут уж совсем сочувствовал. И вот один из них, худой старик в вязаной цветной шапке, подходит ко мне в пятницу и просит два быра (birr - "серебро" на амхарском языке, в реальности рыхлая зеленоватая купюра). Дескать, бухгалтер уже ушел и денег ему не дал. Зная нашего бухгалтера, который выписывал себе питьевой спирт для протирания пальцев после пересчитывания местных денег, я поверил и вынул из кармана два быра. Потом выяснилось, что старый эфиоп уже всё получил...

Читаю "Дневник писателя" Достоевского. Какие же это всё старые истории. И не в севере и юге дело, конечно.

Вижу повторяющиеся вязкие сны, у них два сценария. Один про Эфиопию: последний день, надо ехать в аэропорт Аддисы, вещи разбросаны, машина ещё не заказана, а времени осталось два часа до вылета... Другой сон про концерты. Снова волглая, медленная ситуация, ничего не приготовлено, гитары без струн, на сцене нет микрофонов... Плавание в глицерине с избавительным пробуждением. Так начинался и недавний мартовский сон. Недогоняемый концерт - хождения, поиски, пора начинать... Но с другим продолжением. Будто я пошел за шнурами в какой-то коридор, свернул не туда... Маленькая смешливая девочка говорит - надо войти в эту комнату, через неё выход на сцену. Открываю дверь и вхожу, но это заставленная вещами подвальная каморка без выхода. Оборачиваюсь - вместо девочки (она превратилась, понимаю) стоит деревянный человечек в плоской маске с дырками для рта и глаз, а с ним ещё двое. Они машут руками (в них гвозди или что-то подобное), надвигаются на меня. Залезаю на стол, там лежат молоток, фомка, пила, хватаю что-то и отмахиваюсь от них. В подвал входит ещё один враг-карлик, у него железные ноги, больше я ничего не вижу за листом фанеры. Он щелкает огромными ножницами. Разбиваю окно, вытаскиваю решетку. Подтягиваюсь, кладу локоть на подоконник. Там улица, идут какие-то люди с пивом. "Мужик, дай руку, помоги вылезти." Они думают и делают медленно. Кажется, со второго раза мне удается освободиться. Попал ли на концерт, даже не могу сказать.

В Москве играет Фил Гай из Чикаго. Это колоритный полный человек, похожий на чёрный апельсин. Каждый вечер он выходит в новом замысловатом концертном костюме, сногсшибательных ботинках, играет на древнем "Телекастере". Не все концерты ровные, он разогревается и остывает. То ковыряет, то выдает козырный настоящий блюз. К концу недели пошел добрый огонь. Кажется, самые лучшие выступления - четверг и пятница (Дом-у-Дороги). Не всё было просто с поддерживающим бэндом - с другими чикагцами обычно играли ударник Миша Васильев, басист Женя Ринкевич и клавишник Рома Имашев (и Омар, конечно). Они делали свою работу ритмично, согласовано и надежно. На сей раз пришлось заменить басиста, а клавишник отсутствовал. Параллельные и меридианные работы - как же знакомы такие ситуации московской клубной жизни. Но кому интересно, что и как варят на кухне? Разлили, принесли, пробуем. И вот что я вам скажу - М-р Гай настоящий блюзовый человек. Всё, что мне довелось слышать, было хорошо или очень хорошо. Я слышал и прохладные отзывы. Значит, мне повезло, как и вам. Во все дни случился аншлаг, принимали очень горячо. Наши блюзовые музыканты играли джем с Гаем. В пятницу мы с "Хлебом" открывали его выступление. Настроение было отличное. Торчали, как Московский университет.