В середине октября, когда надеяться было уже особенно не на что, вдруг встал сухой прохладный день. Какой-то невнятный снег полетел редкими крупинками после двух часов. Мы приехали на дачу. Я съел холодную грушу, только что сорванную с дерева… Ощущение было настолько острым, что мне вспомнилось давнишнее, не имеющее отношения ни к дарам Помоны, ни ко времени года.
Когда мне было 28, я окончил курсы, получил права на автомобиль и стал ездить на «Жигулях» 11-й модели. Мы жили летом в доме отдыха «Известий» на Пахре, нанимали казенную квартиру. Я катался на работу и обратно каждый день. Однажды утром ко мне подошел корпулентный человек с бородкой, но без усов, что по тем временам было редкостью. Мне он был незнаком, но я его несколько раз видел поблизости.
«Вы в Москву? Не подвезёте?»
«Конечно, садитесь».
Он открыл переднюю правую дверь, махнул кому-то рукой, и через минуту к нам сели еще двое, мужчина и женщина. Примерно такого же возраста и телосложения, как мой попутчик. «Жигули» немного накренились вправо и назад. Они не поздоровались и не обращались ко мне, как принято в Средней полосе России, и не только в средней… но беседовали всю дорогу втроем. Это было немного странно, но забавно. Говорил в основном человек с бородкой… Мне запомнился один момент.
«Мечтаю собрать съезд писателей, пишущих о речниках. Понимаете, о тех, кто водит пароходы, работает на пристанях, паромах. Бакены, опять же… Ведь такие писатели – редкость… Как было бы интересно встретиться и обменяться».
Я ехал быстро и высадил их у метро «Черемушки». Так и не знаю, как сложилась судьба человека с бородкой. Написал ли он что-то о капитанах и бакенщиках... И, самое главное, удалось ли ему собрать съезд писателей, пишущих о речниках…